«Вечерний Барнаул»: движения как по нотам – 12 апреля в МТА состоится премьера спектакля по знаменитой пьесе Бомарше
Меньше недели осталось до премьеры спектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро» по пьесе Пьера Бомарше, которую ставит на сцене Молодежного театра Алтая Татьяна Безменова.
С работами Татьяны Безменовой барнаульская публика знакома. И хотя за плечами у Татьяны Петровны – богатый режиссерский опыт, в Барнауле она больше известна как балетмейстер и режиссер по пластике в таких работах, как «Я пришел дать вам волю» Краевого театра драмы, «Алексей Каренин» – Молодежного театра Алтая, «Амадей», «Ползунов», «Человек из Ламанчи», «Монте-Кристо. Я – Эдмон Дантес», «Шоу начинается!» и других постановках Алтайского государственного музыкального театра. Спектакль по Бомарше – режиссерский дебют Татьяны Безменовой на барнаульской сцене.
Не нафталин
– Почему вас привлекла история про Фигаро?
– После работы над «Карениным» директор МТА Ирина Лысковец предложила мне в качестве режиссера поставить комедию. Причем комедию благородную, из тех, что написана Гольдони, Бомарше или Мольером. Мы сразу сконцентрировались на «Женитьбе Фигаро», так как увидели в театре актеров для этой истории – Александра Пальшина в роли Фигаро, Александра Савина в роли графа Альмавивы, Юлию Юрьеву и Алину Раченкову в роли графини, Светлану Лепихину в роли Сюзанны… Еще очень хотелось поработать с текстом Бомарше, потому что он очень изысканный, литературный, театральный. Наш мозг, привыкший к языку упрощенному, с трудом воспринимает эту красоту. Поэтому перед нами стояла довольно сложная и одновременно сладкая задача – освоить этот язык, донести его до публики. Кроме того, мне казалось несправедливым, что люди театра относятся к такой литературе, как к нафталину, который лучше не трогать, или как к подложке для губительных режиссерских экспериментов. Мне же захотелось прикоснуться к той эпохе, обладающей определенным флером, театральной магией. Интересен и сам Фигаро – человек из низов, который благодаря своему таланту, мастерству и хитроумию сумел подняться. По сути, Фигаро – это и есть Бомарше, не случайно многие реплики в этой пьесе расцениваются не иначе, как авторские высказывания.
– Вы называете эту историю театральной. Что вы имеете в виду?
– В это понятие я вкладываю многое. Потому что я люблю театр в самом ярком его проявлении – с его условностями и эффектами, продуманными декорациями, костюмами, музыкой, светом, грамотно выстроенным пространством. Потому что я считаю, что театр должен быть на подмостках, а зритель в зале должен быть впечатлен увиденным, тронут до глубины души. Мне нравится все художественное.
– Вероятно, не случайно в одном из интервью вы признались, что в режиссуре тяготеете не к системе Станиславского, а к более художественному, образному театру Михаила Чехова?
– Это так. Мне очень нравится работать с художественными образами, со словом, помимо ГИТИСА, я окончила филологический факультет Томского университета.
Пластическая партитура
– «Женитьба Фигаро» – ваш не первый режиссерский опыт…
– Да, в качестве режиссера я ставила «Сказку о мертвой царевне» в Красноярском ТЮЗе, «Шоколад» в Новокузнецком драматическом театре и новосибирском театре «Глобус», «Алису в стране чудес» в Новосибирском музыкальном театре, «Восемь любящих женщин» в «Тильзит-Театре». Этот опыт я набирала, сотрудничая с разными режиссерами. Это и Олег Рыбкин – ученик Петра Фоменко, и Владимир Гурфинкель, и Алексей Крикливый. Они доверяли мне ставить отдельные мизансцены, делали из меня сорежиссера, сотворца. Кто-то из них научил меня следовать творческой интуиции, смотреть на сцену с высоты птичьего полета, кто-то привил вкус к театральным технологиям, рациональному подходу к режиссуре. Как бы там ни было, я стараюсь создавать спектакль не дома, а здесь и сейчас. Причем бывает, во время работы я настолько увлекаюсь, что забываю об актерах и имею дело с самим Фигаро, графом, графиней, а то и Бомарше.
– Когда за спектакль берется режиссер по пластике, это сразу видно – актеры на сцене начинают иначе существовать, а у движений появляется осмысленность. Насколько это важно для драматического театра?
– На мой взгляд, очень важно. Моя дипломная работа «Особенности балетмейстера в драматическом театре» вызвала когда-то бурю негодования со стороны педагогов ГИТИСа. Причем работать режиссер по пластике должен не по номерному принципу, полагая, что вот здесь у меня будет танец, а здесь – небольшая хореографическая зарисовка. Весь спектакль должен быть прошит осмысленной пластической партитурой, у которой, как в любом драматическом спектакле, должны быть завязка, кульминация и развязка.
– Вы много разъезжаете по стране, работаете как свободный художник на разных театральных площадках. Боитесь оседлости?
– Не поверите, я человек интровертный, очень домашний. Поэтому ассоциирую себя с хоббитом Бильбо Бэггинсом, который сидел в своем домике до тех пор, пока не пришли к нему гномы и не стали призывать его отправиться в путь, чтобы убить дракона. Все потому, что в нем течет кровь беспокойных Туков. Вероятно, и во мне есть генетический сбой, который меня домашнюю то и дело превращает в некоего менестреля. Но все же у меня сформировался перечень театров, ставших мне родными. По некоторым из них я очень скучаю. Появление нового наименования в этом списке вызывает у меня дискомфорт.
– А по барнаульским театрам скучаете?
– Да, со здешними театрами у меня сложились хорошие отношения. Начались они с «Амадея», который был поставлен в Алтайском государственном музыкальном театре. В ту пору я испытывала творческий кризис, желание вообще отойти от театра, в котором я была разочарована. Приглашение в ваш город оказалось для меня спасительным. Вообще, Барнаул я воспринимаю как город живой, настоящий, неспециальный, с невероятной энергетикой. В здешних театрах я вижу желание развиваться. А если оно есть, значит, все получится.
Цитата:
«Я свято верю, что терпение и труд всегда вознаграждаются. И если каждый на своем месте будет четко выполнять свою работу, успех неизбежен. Есть прекрасный пример – детский писатель Дональд Биссет, который был мастером эпизода в английском «Глобусе». Время, которое он проводил за кулисами, Биссет тратил с пользой – писал прекрасные детские сказки, благодаря которым и прославился», – Татьяна Безменова.
Наталья Катренко
Источник: «Вечерний Барнаул»