«Алтайская правда»: в Молодёжном театре Алтая прошли первые показы мюзикла «Фауст»

В Молодёжном театре Алтая прошли первые показы мюзикла «Фауст». Перед премьерой в МТА настойчиво напоминали, что «Фауста», конечно, Гёте написал, но вообще-то, легенда об ученом муже, продавшем душу дьяволу, известна в различных интерпретациях еще с XVI века. Напоминали неспроста, потому что московский композитор и автор либретто и стихов Александр Шевцов тоже предложил свою версию сюжета, которую вполне можно показать зрителю 12+: с роковой любовью и мрачными чудесами. При этом человека постарше в новом спектакле ждет немало тонких и, что уж скрывать, невеселых наблюдений, резонирующих с окружающей нас жизнью.

Всего лишь мистификация?

На сцене выстроили условный Виттенберг, где жил настоящий Фауст, в виде ряда фахверковых домиков, беленьких, с темными диагональными балками (что может быть более немецким?) – и прикрыли его полупрозрачным занавесом-экраном. Проекция старинных гравюр и краткого текста на этот экран обозначила основную коллизию: спор между высшими силами и посланником ада за душу добродетельного человека, того самого доктора Фауста, пожилого врача.

Мы об этом Фаусте вообще многое услышим еще до того, как впервые увидим на сцене: вот средневековые заключенные, гремя цепями, пересказывают самые дикие сплетни про доктора-чернокнижника – будто был у него черный пес, а на самом деле злой дух, который ему помогал. Все дело в том, что историю сотрудничества доктора с посланником ада нам представляют в ретроспекции, и начнется она с допроса инквизицией некоего Мефистофеля (Александр Пальшин; в другом составе его играет Роман Чистяков).

Тот, впрочем, уверяет, что зовут его Магнус Шпигельман и он бродячий актер, шут и фокусник. А вся история с дьявольской сделкой – не более чем мистификация нанятых артистов по заказу Вагнера – обиженного ученика Фауста. На что же Вагнер обиделся? На то, что доктор, спасший город от страшной эпидемии чумы, отказался на этом нажиться. (Заметим в скобках, что сперва в мистификацию легко поверить – внешность у Александра Пальшина совсем не мефистофелевская, но вскоре он компенсирует это неожиданной инфернальностью).

Печальные песни

А вот и чума – о ней поют встревоженные горожане. И только тут мы видим заглавного героя – седого и согбенного под тяжестью прожитых лет. Молодой актер Владимир Кулигин, играя пожилого Фауста, говорит чуть надтреснутым голосом, медлительно перебирает фолианты, колдует над стеклянными колбами.

Он и правда придумал, как остановить эпидемию, но исцелить заболевших и тем более воскресить мертвых не в силах. Так есть ли прок от его наук?
И не стоит ли обратиться за помощью к темным силам? Тем более что они немедленно откликаются, предлагают расписаться кровью в договоре и возвращают молодость. А с ней и желание вкусить плодов, которых ученый педант прежде сторонился, например любви прекраснейших женщин вроде Елены Троянской (Наталья Очаковская; в других составах играют Анастасия Воскобойник и Ольга Жучкова). Или удовлетворения профессионального честолюбия. Но все это перестает быть важным, когда Фауст встречает юную Маргариту (Анастасия Данилова; в другом составе играет Анастасия Милютина), потерявшую в эпидемии чумы мать и младшую сестру и проводившую на войну старшего брата.

Ей в мюзикле принадлежат две самые нежные, прекрасные и печальные песни, одна – о погибшей сестре, другая – предсказание собственной судьбы. Есть и еще два важных музыкальных лейтмотива – дуэт Фауста и Маргариты и циничная песенка Мефистофеля, в которой тот небезосновательно утверждает, что весь мир вокруг – совсем не то, чем хочет казаться.

Но любовь Фауста и Маргариты приводит к катастрофическим последствиям: брат девушки убит на дуэли ее возлюбленным, который вынужден бежать из города. Сама она, как предполагаемая сообщница убийцы-чернокнижника, заточена в тюрьму и скоро будет казнена.

Вскользь, без нажима

Читавшие Гёте уже заметили отклонения от классического сюжета. В спектакле Алексея Серова и Александра Шевцова и правда обошлось без утопления внебрачных младенцев и других жутких штук. Да и финал истории несчастных влюбленных сделан столь прозрачными, практически акварельными мазками, что выглядит торжеством человеческого духа и любви. А чтобы подростки 12+ за два с половиной часа гарантированно не заскучали над средневековой легендой, ближе к концу в спектакль вторгнутся более близкие им реалии, например видеосозвоны Фауста и Мефистофеля по поводу неисполнения договора.

Но все же куда интереснее то, о чем здесь говорится вскользь, без нажима. Едва пережив настоящую, не легендарную эпидемию, мы, конечно, узнаем в массовых музыкальных номерах («Чума – проклятье и расплата…») и знакомое горе утраты, и массовый психоз, сопровождаемый самыми безумными домыслами – кстати, мюзикл Шевцова был написан задолго до ковида, в 2016 году.

Толпа в «Фаусте» Серова вообще сильно отличается от «толпы» в любом музыкальном театре: это не хор и не кордебалет, а настоящие драматические артисты. И пусть они сосредоточены на попадании в ноты, об индивидуальной актерской задаче тоже не забывают. Возможно, потому так печально выглядит уверенность авторов спектакля, что массовым сознанием легко манипулировать. А всех этих милых людей в забавных костюмах и шапочках легко превратить в тупую и слепую силу, бросающуюся то славить своего спасителя, то бить ему окна в отместку, то линчевать жертву обстоятельств.

Любовь Карпова

Источник: «Алтайская правда»